Хронология Буйного Запада

Хронология с 1827 по 1890 гг.
1827 г. — Форт-Ливенворт (штат Канзас) заложен для защиты пользующихся Орегноской тропой и тропой Санта-Фе.
1830-ые гг. — Штормоглот выпущен на волю.
1838 г. — Войска Санта-Анны овладевают Аламо. Защитники предпочитают умереть, но не сдаться. Техас и Калифорния объявляют независимость от Мексики.
1837 г. — Сэмюэл Морзе регистрирует патент на телеграф.
1838 г. — Просвещённое общество рыдающей луны открывает ложи в Калифорнии и Орегоне.
1840-ые гг. — Теурги Уктена и Вендиго начинают ощущать умбральные возмущения.
1848 г. — Соединённые Штаты объявляют войну Мексике. Под угрозой объявления войны Британия уступает Соединённым Штатам половину территории Орегон.
1847 г. — Мормоны под предводительством Бригама Янга достигают Большого Солёного озера.
1848 г. — Договор Гвадалупе-Идальго передаёт Соединённым Штатам более миллиона квадратных миль территории, на которой целиком или частично располагаются будущие штаты — Калифорния, Нью-Мексико, Аризона, Юта, Невада и Колорадо. Вблизи лесопилки Саттера (штат Калифорния) находят золото.
1848 г. — Калифорнийская золотая лихорадка.
1850 г. — Калифорния входит в Союз как свободный штат. Нью-Мексико и Юта становятся территориями (без указания рабовладельческого статуса)
1853 г. — Провозглашена территория Вашингтон. Покупка Гадсдена передаёт США земли в Аризоне и Нью-Мексико. Леви-Стросс производит для шахтёров Калифорнии первую пару джинсовых брюк.
1854 г. — Вдоль тропы Санта-Фе свирепствует холера: некоторые племена индейцев болезнь выкосила почти целиком.
1858 г. — США и мормоны улаживают разногласия. Золото найдено в Колорадо. Дилижансовая компания Баттерфилда открывает первое почтовое и пассажирское сообщение между Миссури и Западным Побережьем.
1858 г. — В Неваде открыто месторождение Комсток. Орегон становится штатом.
1880—1881 гг. — Деятельность «Пони-Экспресс». Золото найдено в Айдахо.
1881 г. — Начинается война Севера и Юга (Гражданская война). Построен трансконтинентальный телеграф. Канзас становится штатом.
1882 г. — Гомстед Акт обещает поселенцам 160 акров общественной земли, на которой они «жили и обрабатывали данную землю в течение пяти лет». Вендиго поддерживают восстание сиу в Миннесоте.
1883 г. — Начало проекта по объединению железнодорожной сети «Сентрал Пасифик» и «Юнион Пасифик». Кит Карсон побеждает навахо. Экспедиция против сиу и шайеннов.
1884 г. — Невада становится штатом. Монтана становится территорией. Кавалерия Соединённых Штатов нападает на мирную деревню шайеннов, убито две сотни мужчин, женщин и детей. Шайенны отплачивают тем же. Открытие Бозменского тракта.
1885 г. — Окончание Гражданской войны. Начинается Реконструкция побеждённого Юга, как и исход южан на Запад. Джон Уилкс Бут убивает Линкольна.
1888 г. — В Либерти (штат Миссури) шайка бывших конфедератов совершает первое за мирное время ограбление банка, дав начало банде Джеймса-Янгера. Красное облако ведёт войну в Вайоминге. Красное Облако и Неистовый Конь изгоняют американцев с Бозменского тракта и окружающих фортов.
1887 г. — Небраска становится штатом. Первый крупномасштабный перегон скота начинается в Техасе и оканчивается в Абилене (штат Канзас).
1888—1889 гг. — Войны с индейцами Великих равнин оканчиваются поражением краснокожих.
1889 г. — «Сентрал Пасифик» и «Юнион Пасифик» встречаются в Промонтори Поинт (штат Юта). Улисс С. Грант становится президентом.
1872 г. — Начинается Модокская война.
1872—1874 гг. — Профессиональные охотники на бизонов истребляют бизоньи стада, убивая свыше четырёх миллионов голов.
1874 г. — Окончательное поражение индейцев Великих равнин.
1875 г. — Смерть Кочиса.
1878 г. — Индейцы не-персе Вождя Джозефа следуют в резервацию. Колорадо становится штатом.
1883 г. — Построена железная дорога «Нортерн Пасифик». К этому моменту Запад пересекает несколько железных дорог, включая «Сазерн Пасифик», «Тексас Пасифик» и железную дорогу «Атчисон, Топека и Санта-Фе».
1885 г. — Последний набег Джеронимо.
1886 г. — Джеронимо капитулирует.
1890 г. — Бюро переписи населения официально объявляет фронтир закрытым (определяя «фронтир» как любую местность с плотностью населения в два поселенца на квадратную милю. Таких мест не осталось). Резня двухсот сиу, включая женщин и детей, при Вундед-Ни (штат Южная Дакота) навсегда оканчивает Индейские войны.

---

Цитатственное

«Для христианина жизнь и смерть Христа — центральное событие мировой истории; предыдущие столетия готовили его, последующие — отражали. Еще из земного праха не был создан Адам, еще твердь не отделила воды от вод, а Отец уже знал, что Сын умрет на кресте. Вот Он и создал землю и небо как декорацию для этой грядущей гибели. Христос… умер по собственной воле; а это означает, что первостихии, и Вселенная, и целые поколения людей, и Египет, и Рим, и Вавилония, и Иудея были извлечены на свет Божий, дабы содействовать Его смерти. Возможно также, что железо было создано ради гвоздей, шипы — ради тернового венца, а кровь и вода — ради раны… Идея Бога, возводящего универсум, как возводят эшафот». (Хорхе Луис Борхес)

---

Кошачье

Никому кот не нужен? Рыжий, пять лет, к лотку приучен, не кастрирован.

---

Мшелоимственное

Захотелось православный молитвослов на англицком наречии. Проклятая книгомания.

---

Не-не-не, не надо меня в караимы

Викторина Библейский цитатник Мой результат: 12 правильных ответов из 12. Отличный результат. С такими знания вам прямая дорога в караимы, для которых Библия — единственная священная книга. (пройти эту викторину)

---

Музычка

---

Телеграммочное

Возлюбленная Кларисса тчк добрался Ларами Вайоминг хорошо тчк под землёй шевелятся гигантские твари тчк нашёл скверну шахтах отраву колодцах тчк познакомился Чистым Говорящим Гордо тчк берёт меня дальше запад тчк люблю тчк Исайя тчк

---

Паки рассказишное

Война грядёт

Братья и сёстры, дети и внуки, слушайте. Во снах я побывал в чуждых местах и видел чудовищные вещи. Я говорил с могущественными духами, и они явили мне ужасающие видения грядущего из дня завтрашнего и времени, ещё не родившегося. Теперь я говорю вам, что этим нельзя пренебрегать, и что вы должны слушать внимательно. Мир готов перемениться как непостоянная погода, но изменения грозят остаться навсегда.
Я пою о временах, когда Вивер поймает в паутину весь народ и всю землю.
Куда падёт её взгляд, появятся её пустоглазые дети и расколют горы тканным громом. Горы и скалы взлетят в небо и падут грудой обломков, а пустоглазые будут рыться в них, ища куски себе на потребу.
Она соткёт для своих детей могучее оружие и наполнит его колдовством.
В нём не будет духов, но не хуже любого фетиша такой инструмент сможет выплёвывать смерть.
Её стальные сети протянутся даже до мира вещей, и огромные твари Вивер побегут по нитям. Она опутает и священные места, разрушая их и оставляя пустыми.

Она грядёт

Я видел всё это и я убоялся.
Я пою о временах, когда Вирм снова обовьёт смердящими кольцами те земли, которые мы считаем Чистыми.
До чего бы ни коснулась поганая чешуя, всё заболеет, и наши семьи ослабеют и падут перед силой его яда. Чумные духи будут плясать над гибнущими племенами, и даже сильнейшие из нас не смогут спать спокойно.
Множество чужестранцев принесёт Вирма в своих сердцах и на своих устах. Язык их — полон лжи, а живот всегда пуст: они пожирают всё на своём пути, но ничто не может их насытить. Они будут пить огонь, и огонь только усилит их жажду, так что они станут пить ещё больше. Вирм на их устах и под их сердцем коснётся народа, и народ тоже станет ненасытным и жаждущим, как умирающий.
Вирм придёт как бешеный сверь посреди стада, он будет убивать животных и оставлять их тела гнить. Тогда кости и гниющая плоть будут лежать грудами, а народу нечего будет есть.
И когда Вирм окончательно сожмёт сердца чужаков в кулак, они преисполнятся злобы. Они побегут на своих длинных предлинных ногах, убивая всё на своём пути. Алчность будет снедать их, и они будут убивать. Ненависть будет снедать их, и они будут убивать. Вирм начнёт против народа чудовищную войну, чтобы сбросить нас в море и под горы, пока мы не исчезнем совсем.

Он грядёт

Я видел всё это и я убоялся.
Случится худшее из худшего. Другие, давно потерянные волки-оборотни, похожие и совсем не похожие на нас, они вернутся. Они прибегут с голоднобрюхими людьми, и злыми людьми, и пустоглазыми людьми и они будут сражаться с детьми Чистых земель. Они отрекутся, что принадлежат Вивер или Вирму, но слепо разрушат старые печати и с яростью отберут наши священные места. Пройдёт много зим, и только тогда они увидят, насколько глупыми были, но к тому времени Чистых земель уже не будет. Земля будет больна, а наш народ голоден и бесприютен.

Они грядут

Я видел всё это и я убоялся.
Слушайте меня и не забывайте моих слов, о племена и народ. Вирм гряёт, его народ с ним. Вивер грядёт, её народ с ней. Они идут убить Вильда, и даже мне не дано знать, преуспеют ли.

Я объят страхом: видение кончилось

— Плач Голоса Зимы, последнего теурга Кроатоан.

Это слово мне передали родители, а они слышали его от своих родителей, а сказано оно было Средним братом на последнем издыхании. Я видел, как блестели ваши глаза: вы слышали слово и знаете, что Средний брат оказался прав. Пустоглазый народ пришёл, и привёл свои семьи гару. Они убивают бизонов и крадут каэрны, а нас слишком мало, чтобы противостать им.
Мы сильны, но малочисленны. Мы должны быть мудрее. Не знаю, все ли чужаки злы: возможно, очень многие подобны безрассудному дитю, которое творит что хочет, ибо не знает лучшего.
Посмотрим, услышат ли они голос Земли. Если услышат, им надо объяснить, как себя вести, иначе наша Мать заразится их чуждыми болезнями, и тогда настанут Последние времена. Если же нет, должны будем изгнать их за море или истребить, ибо Мать не выдержит их грубых рук. Я предложу им мир. И если они не захотят мира, я дам им войну до тех пор, пока звёзды не посыплются с небес.

— Говорящий Гордо, гальярд Уктена.

---

Рассказишное-7

Начало истории.

Когда цокот копыт затих вдали, Стоун отложил тряпку

— Удачи, — негромко пожелал им в спину бармен. За исключением раскатистого храпа наверху, город окутался тишиной, и в багряных отсветах заката поверхность стойки превратилась в кроваво-красный пруд. Неспешно Стоун поднялся наверх и постучался в первый номер справа.
— Входи, — глухо раздалось из-за двери.
Стоун со скрипом открыл дверь. Внутри стоял лицом к окну индеец в традиционном наряде черноногих-сиу. Ему было больше шестидесяти лет: лицо испещрили морщины, а волосы покрыла седина. Он носил штаны из оленьей кожи и прислонил видавшее виды ружьё к кровати. На прикроватном столике стояла лампа и лежал кожаный мешочек, семь раз перевязанный шнурком из буйволовой кожи.
— Здорово ты придумал с ветром, дедуля. Спасибо, что не дал им поубивать друг друга в моём баре, — мужчина кивнул и продолжил вглядываться в удаляющееся облако пыли. — Что думаешь? — не унимался Стоун, — Они справятся?
Шаман нахмурился:
— Не знаю. Мальчик узнал сегодня много скверного, надеюсь, это не повредит ему, когда Учащая Пути Древних отведёт его на встречу с моими братьями и сёстрами. Лучше бы она сказала больше и раньше.
— Меня больше заботит Ходящий со Сталью. Похоже, он действует вперёд головы. А ещё я слышал, что у Муна репутация борца с индейцами, вряд ли это пойдёт на пользу.
— Он воин, а не мясник, а это многого стоит. Но, в конечном счёте, их судьба в их собственных руках и в руках Великого духа.
Стоун недовольно поморщился:
— Позволь поинтересоваться, Джозеф, зачем тебе всё это? Зачем ты проделал столь длинный путь, зачем тебе пять гару-европейцев? Сдаётся мне, твой народ справился бы куда лучше и без лишних разговоров.
Джозеф Перо Ворона нахмурил лоб:
— Если представитель моего народа делает, что дóлжно, чужаки говорят: «Этот индеец спятил», и нападают на меня и моих братьев. Они делают так, не думая. Не понимая. Они говорят: «Раз индеец делает это, это нужно остановить», но, когда окончится битва, будет слишком поздно.
— Но если я научу твой народ сделать так, чужаки, когда увидят их, скажут: «Это наши сородичи ломают рельсы. Это наши сородичи гонят стада прочь от поруганных каэрнов. Значит у них есть причина на это». И они спросят у европейских гару, зачем они это делают, и они объяснят им, и весть об этом разойдётся. И если весть разлетится далеко, и если весть разлетится споро, тогда мы сможем удержать эту тварь, этого пробуждающегося духа.
— Не знаю, Джозеф. Кажется, слишком большие надежды возлагаются на столь незрелого юнца.
— Койот рассказал мне во сне о его появлении и его предназначении. Койот кто угодно, но не лжец, а Учащая Пути Древних довольно мудра для представителя твоего народа. Она ещё может передать ему свою мудрость. Койот рассказал мне, что потребуется заплатить цену, и кто заплатит её. Но он также сказал, что оно того стоит, — старик медленно опустился на кровать и смежил веки, — В конечном счёте, сделать это необходимо.
Соун тихонько развернулся, чтобы уйти. У двери он приостановился и оглянулся назад:
— Дедуля Джозеф? Извини, что мешаю, но ты ведь собираешься рассказать им, что происходит? Показать, что от них требуется?
Из сумрака комнаты раздался голос старого индейца:
— Не сегодня. Возможно, завтра они будут готовы услышать правду.
— Но ты говорил то же самое вчера!
— И завтра сегодня станет вчера. Подумай об этом, Эзикиел Стоун, подумай об этом. — Больше он ничего не сказал, и только вдалеке прогремело то, что, как надеялся всем сердцем бармен, было громом.

---

Рассказишное-6

Начало истории.

Повесть танцовщицы

— Что произойдёт на закате? — спросил парень, — мы все… превратимся… или что?
С некоторым удовлетворением Учащая Пути Древних отметила, что к парню вернулось самообладание. Раз уж на то пошло, он держался вполне пристойно: возможно, из него и выйдет толк.
— Нет, я должна встретиться кое с кем на закате. Что касается остального, мы по большей части сами вольны выбирать, когда превращаться. Мы можем выбирать когда и в какую из пяти форм обратиться. У каждой есть свои достоинства и недостатки, и лучше бы приспособить к ним одежду.
— А что, если нет?
— Когда соберёшься превращаться, ты разорвёшь всю одежду, а, вернувшись обратно, окажешься голым и отморозишь причиндалы. Да и не так дёшево постоянно покупать новую одежду, вряд ли ты захочешь менять её часто. — Парень снова покраснел как рак, возможно, от мысли, что Учащая Пути Древних увидит его обнажённым. Она вздохнула. Навряд ли парень надолго сохранит скромность на фронтире.
— Но главное не одежда, — продолжила люпус, — а формы. Ты уже знаешь хомид и люпус: человек и волк. Те, что между ними, в основном предназначены для боя, но настоящая боевая форма — это кринос. Девять футов ростом и незаметная как родео: парень, перекидывайся в кринос только для убийства. Разум простого человека не в состоянии вынести идеи, что такие парни существуют. Так что, если человек видит подобное существо, его разум просто передаёт ему другую картинку. Он может запомнить, что видел здорового мексиканца, но не оборотня.
— И что, — спросил парень, — это всё, что нужно? Ловить тварей Вирма, или кого там, и побеждать их?
Учащая Пути Древних расхохоталась:
— Едва ли. Ты ещё ничего не знаешь о духах, тотемах и Умбре. Прежде всего ты должен понять, что у всего есть собственный дух. Деревья, камни, животные и эмоции — у всего собственный дух. Если сделать всё правильно, с ними можно разговаривать, научиться от них, получить помощь. Если повезёт, можно уговорить духа поселиться на некоторое время в какой-нибудь предмете — мы зовём их фетишами — и это действительно стоит того. Можешь ещё долго даже не надеяться заполучить фетиш в свои лапы, но ты должен понимать, что происходит, когда шаман племени оглала сводит с небес молнию с помощью палки.
— Далее, у некоторых духов сродство с нами сильнее, чем у других, и некоторые могущественнее других. Есть духи, особенно близкие к нам. Это наши тотемы: каждая стая находится под покровительством одного из них.
— Нельзя сказать, чтобы духи делали всё это по доброте душевной. С ними необходимо торговаться, и никогда не угадаешь, чего они захотят. Цветной камушек, военная песнь — это может быть всё, что угодно. Духи могут и не быть особо умными, но когда дело касается сделок, они своего не упустят.
— Ещё одна штука — это Дары. Ты получаешь их от покровительства, от породы, от племени и мне иногда кажется, что даже от цвета волос. Тотемы дают другую часть, но прежде всего ты получаешь Дары исходя из того, кто ты есть, и начиная с обряда посвящения.
— Это всё замечательно, — отозвался парень, — но что такое эти Дары?
— Это магия, если по-простому, — ответила Учащая Пути Древних, — Особые приёмы, чтобы очищать воду, или разговаривать с духами, или наводить бурю, или вызывать ветер. В зависимости от того, кто ты, нет, что ты такое, ты получаешь определённые способности. Мне кажется, что тебе будут предлагать Дары, связанные с войной и дракой. Такова жизнь аруна.
— Просто чудесно, — сардонически сказал парень, — можно как-нибудь узнать, что это будут за Дары, или надо ждать до Рождества?
— Сам увидишь. Вот всё, что я могу тебе сказать. Придёт время, и тебе понадобится сделать что-то, что сделать невозможно, как ты считаешь, и тогда появляется учитель, который даёт именно то, что нужно. Вот как было со мной: я заблудилась и умирала от жажды, когда мне встретился дедуля Джозеф. С полной фляжкой в руке, но он и каплей не поделился, пока я не научилась вызывать воду самостоятельно, — она печально улыбнулась воспоминаниям, — Это заняло почти день и я почти подохла от жажды, пока не сделала всё правильно. Предложил ли старый ублюдок попить? Ни разу. Но да благословит его Гея за урок.
— Кажется, понял, — безрадостно сказал парень, — Это ведь не обязано быть приятным?
— Совершенно, — уверила его Учащая Пути Древних, — это как с лекарствами. А теперь последняя часть урока: Умбра. Точно так же, как существует реальный мир, существует мир духов. На самом-то деле их несколько, но тот, с которым мы имеем дело, называется Умброй. В ней живут духи, и она выглядит так… как оно должно выглядеть. То есть, если место осквернено ненавистью или страхом, в Умбре оно будет выглядеть противным и жалким. Если же место ухожено и содержится в порядке, в Умбре оно будет кишеть духами Вивер. По большей части они выглядят как пауки, и там всё будет увешено паутиной.
— Опять тебе не договаривают, сынок, — вмешался обеспокоенный Мун, — Умбра такова на Востоке и в Старом Свете. Здесь же, здесь Умбра другая, жёстче. Там будто буря собирается, и сдаётся мне, она готова перекинуться и на реальный мир.
Учащая Пути Древних поморщилась:
— Согласна. Что-то готово пробудиться, а раз Умбру затронуло в первую очередь, мы знаем, откуда ждать угрозу. — Аарон скептически поднял бровь, на что она сверкнула глазами, — Так и есть. Скоро пробудится дух, гигантский дух. Больше ничем это не объяснить. Если бы я только знала, какой и где, хоть что-нибудь. — Она хлопнула ладонью по столу, но сукно приглушило звук. На секунду установилась тишина. Вдалеке что-то громыхало, то ли гром, то ли паровоз.
— Ещё что-нибудь? — осведомился Лукас, — Иначе день клонится к закату, а у меня забавное чувство, что мы должны убраться до захода солнца. Никому попутчик не нужен?
— Давайте выедем посмотреть, что там случилось. Я твёрдо убеждён, что мы собрались не без причины, а хороший игрок никогда не станет спорить с Судьбой, — Аарон уже был на полпути к выходу, оставив за спиной кучу денег на столе, — В оплату счёта, Стоун. Сдачу попридержи до следующего раза. — Позади него Мун хромал к корыту с водой.
— Учащая Пути Древних? Негоже убивать меня здесь и портить всю обстановку, — щетинистая улыбка Странника была настолько очаровательной, что гальярд не могла не оттаять чуточку.
— До поворота. А дальше Гея решит, — и она вышла, оставив Стоуна, Странника и парня в одиночестве.
— Ну так что, парень, идёшь с нами? — мягко произнёс Лукас. Парень задумчиво кивнул, будто не веря, что кто-то хочет взять его с собой. — Хорошо. В конце концов ты — центр всей этой истории. Кстати, имя у тебя есть? Прозвание «парень» ты перерастёшь и скоро.
— Артур, — ответил парень, — Зовите меня Артур.
— Артур?..
— Просто Артур. Я ещё не заслужил другого имени.
Лукас хлопнул его по плечу:
— Справедливо. Ну, Артур, пошли отсюда, пока Стоуни не надоели наши лица. Стоун, потом договорим.

---

Рассказишное-5

Начало истории.

Речь картёжника

— Главное, о чём позабыли упомянуть предыдущие (и, боюсь, тебе придётся наверстать всё это), это покровительство. И хотя легенды ошибаются, и мы не обязаны менять форму в полнолуние — что, могу тебя заверить, было бы чудовищно неудобно — у нас всё же есть тесная связь с луной. Видишь ли, фаза луны, при которой ты появился на свет, определяет твоё покровительство — в некотором роде комбинацию личностных и профессиональных качеств в обществе гару. Можешь считать это аналогом гороскопа с одним немаловажным отличием: он действует.
— Я, к примеру, был рождён под новой луной, что делает меня рагабашем.
— Вот уж ни за что бы ни догадались, — пробурчал Мун.
— Мы, рагабаши, пройдохи среди гару. Наша задача — не дать остальным слишком много о себе возомнить. Смею заверить, временами это тяжкий труд.
— А ещё он оправдывает этим свой мухлёж в карты, — протянул Лукас. Пока Аарон с жаром отнекивался, Безмолвный странник обернулся к остальным и подмигнул:
— В правом рукаве пружинный кармашек для карт. Заметил, как он стукнул об стол, когда мы вставали. О, прекрати оправдываться, Аарон. Раз уж ты всё равно собирался вернуть всё обратно, никто не в претензии, так? Возвращайся к рассказу, пока у парня не успела отрасти борода.
С чувством оскорблённого достоинства, что выглядело почти по-кошачьи, шулер сложил руки на столе.
— Хорошо, директор Лукас, могу я продолжить урок? — Когда Странник кивнул, на лице Аарона поселилась безрадостная усмешка.
— Прекрасно. Существуют и другие покровительства. Под растущей луной рождаются теурги. Они — провидцы и безумцы (не говоря уже о безумицах). Именно они говорят с духами и иногда даже внемлют ответам, а судя по цвету Лукасова лица, мы только что выяснили его покровительство.
— Потом идёт полулуние и филодоксы. Это миротворцы гару, откуда следует, что после рагабашей они — вторые по всеобщей нелюбви. Видишь ли, мы создания конфликтные и не любим компромиссов. Уж больно это похоже на поражение.
— Также есть гальярды, танцоры стареющей луны. Это певцы и затейники, но что более важно — мудрецы. Они хранят Серебряную летопись, в которой записаны все наши свершения и поступки. Гальярды знают и другие истории, поэтому-то Дженис и пригрозила высмеять меня на следующем собрании. Унижение перед лицом всех местных гару — и вправду страшная угроза.
— Предупреждая твой вопрос, собрания — это ритуальные встречи гару, которые твои родители назвали бы «дикарскими плясками» или нечто вроде. Разумеется, это не так, но попытка объяснить что-либо человеку — гиблое дело. И не пытайся защищать их. Если уж на то пошло, молчи совсем. Ты здесь, чтобы слушать.
— И последние по порядку, но не по значимости, идут аруны — забияки и воины под знаком полной луны и полного самолюбования. С ними не успеешь произнести собственного имени, как окажешься мёртв, — Аарон повернулся к солдату, слушающему с мрачной весёлостью, — Ты ведь арун, янки? Именно поэтому ты участвовал в Нашествии северян?
— Вообще-то, — буркнул Мун, — вовсе нет. Я филодокс, хоть и очутился в строю. Раз уж на то пошло, именно на войне я охромел: наверное, вы считаете, что кавалеристу следовало бы избежать такой участи.
Картёжник саркастически хмыкнул:
— Благодарю, но это я уже заметил. Ещё бы узнать, как такое могло случиться.
— Ничего особенного, если по правде. Моя бригада собирала фураж, и мы наткнулись на плантацию, чьи обитатели не горели желанием делиться. Как бы то ни было, свинца у них не было, но это были обеспеченные люди и они отлили пули из столового серебра.
— А-ха-ха! Теперь всё ясно. Получил серебряную пулю в бедро, не так ли? — Не успел солдат утвердительно кивнуть, Аарон уже обращался к парню:
— Ещё одна вещь, о которой Лукас решил не упоминать. Мы можем исцелить почти любую рану при наличии времени и сил, но серебро… Нет, серебро для нас — дурная штука. Держись от него подальше, парень, чего, насколько я успел тебя узнать, ты делать и не подумаешь.
— Исцелить любую рану? Невероятно! — парень был сама недоверчивость.
— Нет, не любую. Если я разорву тебе горло, ты не успеешь исцелиться, а задохнёшься в собственной крови. С другой стороны, я имел честь быть подстреленным четырнадцать раз за один день и даже не сохранил шрамов в качестве доказательства.
— Четырнадцать раз? Да никто после такого не выживет. Ты, верно, обманываешь.
Шутливый тон картёжника исчез как по мановению руки, сменившись резким угрожающим предостережением:
— Следи за тем, кого ты обвиняешь во лжи, не имея доказательств. Это кратчайший путь в могилу. Обстоятельства сложились так: пульмановский вагон был набит людьми, собирающимися пристрелить меня, как только поезд отойдёт от станции подальше. Я пронюхал об этом и попытался убедить парней в нецелесообразности такого плана. Они выхватили оружие, и я убил их.
— Убил?
— Всех до единого, голыми руками. И хотя мне пришлось отцепить вагон от состава, опрокинуть его в кювет и поджечь, чтобы избавиться от улик, я могу назвать железнодорожную линию, компанию, номер состава и имена всех пассажиров… если ты ставишь под сомнение моё слово.
Парень потупил взор:
— Нет, сэр.
Внезапно Ходящий со Сталью выпрямился как стрела:
— Постойте-ка! Рагабаш, филодокс, гальярд, теург… геенна огненная! Парень, под какой луной ты родился? Нет, вряд ли ты заметил, ты был занят появлением на свет. Когда у тебя день рождения? — когда парень пробормотал ответ, Аарон обратился к бармену, — Стоуни, доставай свой альманах. Скажи-ка под каким знаком родился мальчишка: готов поставить весь счёт за сегодня, что это полная луна.
— Никаких ставок, — бросил бармен, листая потрёпанный альманах, — не могу позволить себе потерять столько денег.
На минуту установилась тишина, а затем тяжёлая книга бухнулась на стойку.
— Ты прав, Аарон. Полная луна. Да всё ли с тобой в порядке?
Последнее было сказано со смесью беспокойства и раздражения, ибо рагабаш зашёлся в приступе хохота.
— О, это слишком забавно. Отправьте меня на Юг и назовите янки, но как всё совпало!
— Что всё? — нахмурился Мун.
— Да всё: игра, собрание, всё. Этот парнишка — наш арун, неужели вы не видите? Гея в своей бесконечной мудрости снизошла до нас, нашла пять самых несовместимых гару на всём фронтире и решила сделать из них стаю. С самым захудалым аруном на свете! Это бесподобно!
— Я бы не была так в этом уверена, — вмешалась Учащая Пути Древних, — Ещё не скоро я войду в одну стаю вместе с Лукасом. Но неважно, нам ещё много осталось рассказать до заката.

---

Рассказишное-4

Начало истории.

История законника

— Теперь, парень, тебе известны почти все азы. А я должен рассказать остальное, так как Мун не может не отвлекаться, — начал незнакомец. С другой стороны стола только кашлянули. — У нашего рода есть порядки и установления. И тебе следует выучить их, прежде чем мы сможем оставить тебя один на один. Иначе мы пошлём тебя навстречу смерти, а я совсем не хочу, чтобы твой призрак преследовал меня.
Картёжник из Джорджии изогнул бровь:
— Странник? Следовало бы догадаться. Вы так и любите корчить из себя загадку.
— Угу, Безмолвный странник. Проблемы с этим? Навряд ли. А теперь, надо растолковать парню всю эту чертовщину, — законник повращал глазами и вновь уставился на парня, — для начала ты должен узнать, что не все гару одинаковы. Мы разделены на племена как индейцы. Давным-давно мы разошлись по интересам и чувствам и разделились примерно на тринадцать племён.
— Шестнадцать, — вступила Учащая Пути Древних, — расскажи ему всё.
Незнакомец приподнял шляпу:
— Да, шестнадцать. Простите, мэм. Так или иначе, мы разошлись на шестнадцать племён, но два или три сгинули. И вот, у каждого племени свой кусочек пирога, свои небольшие особенности. Моя родня, Безмолвные странники, да, мы бродяги. Ходим туда-сюда и нигде не можем осесть. Обычно мы разносим сообщения и вести, навроде того. Разумеется, быть Странником значит не только это, например, призраки сидят на тебе, как на собаке блохи, впрочем, это часть нашей работы. — На миг он перевёл взор на пятно от значка, — Кое-чем приходится жертвовать. Но как есть, так есть.
— В любом случае, есть и другие племена. Ещё есть Фианна, ирландцы и всё такое, которые обычно, — он одарил Муна многозначительным взглядом, — обычно лучшие рассказчики; Костегрызы, подонки общества, но хотя бы не ноют по этому поводу; Железные всадники, слишком тесно спутавшиеся с Вивер, если хотите знать моё мнение; и так далее.
— Чёрные фурии, Костегрызы, Красные когти, Железные всадники, Фианна, Теневые владыки, Безмолвные странники, Звездочёты, Серебряные клыки, Потомки Фенриса и Дети Геи, — отрывисто и сжато перечислила танцовщица. — И у каждого свои маленькие… причуды, слабости, скверные повадки.
— Это всего лишь одиннадцать, — запротестовал парень. — Вы говорили шестнадцать или тринадцать, а не одиннадцать.
Голова Аарона дёрнулась, и он с изумлением произнёс:
— Вот так скорость в подсчётах. Ладишь с числами, парень, не так ли?
Парень пожал плечами:
— Что тут особенного? Просто счёт и всё.
Картёжник поджал губы:
— Знаешь что, парень, если ты в ладах с числами, после игры я мог бы предложить тебе работёнку.
— Правда? Ну, я проработал в конторе отца всего два года, но он говорил, что… — испепеляющего взгляда Дженис и недвусмысленного «Кхэм» Муна хватило, чтобы весь энтузиазм парня испарился.
Бывший законник вздохнул и поднял бровь, как бы спрашивая: «Всё?» Пристыженный парень кивнул, но Странник на долгую минуту задержал свой взор, прежде чем продолжить:
— Ещё два племени нас не жалуют. Зовут себя «чистокровными», уж не знаю почему, и рождаются среди индейцев и местных волков. Не любят они европейцев, и не могу их в этом винить, но никому не под силу остановить прогресс. Они называют себя Вендиго и Уктена и имеют своё мнение на этот счёт. Вот твои тринадцать племён.
— А остальные? Что с ними?
Аарон испустил горький смешок:
— Или в могиле, или что похуже, мальчик мой. Или в могиле, или что похуже. Всех историй я не знаю, но я знаю достаточно. Насколько мне известно, Кроатан — чистокровные, как и Вендиго — пожертвовали собой пару столетий назад: от них остались лишь плач и воспоминания. Как я понимаю, они пошли на это, чтобы преградить дорогу некоей твари Вирма; знай они, во что превратится их земля сегодня, хех, не отрицаю, что они бы переменили решение. — Учащая Пути Древних метнула в картёжника исполненный ужаса взгляд, но он продолжил как ни в чём не бывало. — О, будь уверен, что наш род заботится только о подобном этому исчезновении Вирджинии Дэйр, но помни, что историю пишут победители. Дальше следуют Белые плакальщики. Они перешли на другую сторону, скажем, девять или десять веков тому назад, кто знает? Теперь их зовут Танцорами Чёрной Спирали, и лучше молись, парень, чтобы не повстречаться с ними. И если мы кажемся тебе пугающими, хех, подожди встречи с ними.
— Не совсем то, что я хотел сказать, но довольно правдиво, — тяжко вздохнул Безмолвный странник. — Нам далеко до совершенства. Видит Гея, не проходит и ночи, чтобы я не вспомнил об этом. Каждое племя состоит из особых людей… или волков. Да, парень, у нас родня с обеих сторон. Нужно мешать людскую кровь с волчьей, чтобы не выдыхалась.
— Имей в виду, что не все получают благословение. Позади тебя Стоун, например, и у него подходящая родословная, просто луна не склонилась над ним и не поцеловала. Поэтому он тот, кого мы зовём кинфолками, как ты зовёшь свою родню. Мы защищаем их, трудимся с ними, создаём семьи, и даже если Стоун не станет гару, его дети могут стать.
— Мы обязаны составлять семьи с кинфолками из людей или волков; не вороти нос от волков, пацан. Часть года ты проводишь, бегая на четырёх лапах, такие отношения покажутся тебе чертовски привлекательными. Не веришь? Сам увидишь. Так, о чём я?
— Кинфолки, — со смешком подсказала танцовщица, — и тот щекотливый разговор, который отец должен был провести с мальчиком давным-давно.
— Ну что бы я без тебя делал? — Дженис зарделась, а законник заулыбался. — Мы должны выбирать супруга вне стаи, нам просто не позволено выбирать внутри. Гару хочет прожить жизнь с другим гару — это проблема, худшее, что может случиться. Дети рождаются бесплодными уродами: мы зовём их метисами. Мало что может быть хуже жестокого обращения со щенком, но и жизнь родителей тоже не сахар. Так что, если ты намеревался спасти Учащую Пути Древних из лап гадкого картёжника и умчать её в закат, забудь об этом, — румянец на щеках парня подсказал Страннику, что он попал прямо в цель.
— Но почему? — парень ещё мог поспорить с Муном яркостью лица, но краска уже начала сходить. — Я хотел сказать, чтобы получить превосходного коня, вы скрещиваете лучшего с лучшим. Чтобы получить превосходного бойца, почему бы не… э-эм… — юноша замолчал и вновь покраснел.
— Потому что так нельзя и баста. По-другому не объяснишь. Ещё один урок о том, что значит быть гару: ты соблюдаешь законы, какими бы странными они ни казались. Но это законы и это часть цены, которую приходится заплатить. Так вот, все законы содержаться в Литании, которую ты сейчас должен выучить. Вообще-то это песнь, но в наше время приспособились записывать её, чтобы молодым щенкам типа тебя было понятней.
— Так или иначе, основные законы таковы: «Не должен гару брать в супруги гару», о чём я только что говорил; «Сражайся с Вирмом повсюду и везде», что кажется мне довольно очевидным…
Громкий нарочитый храп Аарона разрезал лекцию Странника, как ржавая пила режет металл. Пинкертон прервался на полуслове и сверкнул глазами, но картёжнику всё было нипочём.
— Если ты не возражаешь, Аарон?
— Врата адовы! конечно не возражаю. Я просто боюсь, что ты уморишь этого вашего потерянного щенка бесконечными нотациями. Ты всерьёз ожидаешь, что он запомнит всю Литанию целиком, или просто жить не можешь без звука собственного голоса, а? Безмолвный странник?
На несколько мгновений, показавшихся вечностью, их глаза сошлись в беззвучном поединке, затем пинкертон резко отвёл взгляд.
— Ты прав, Аарон. Кажется, мы перегрузили парнишку. И всё-таки, не возражаешь, если я закончу, как полагается?
— Отнюдь, — расщедрился после победы Ходящий со Сталью.
— Премного благодарен. Итак, вот весь список законов Литании. Последний, и, наверное, самый важный, гласит: «Не наводи беды на каэрн». Быть может, его объяснить сложнее всего. Каэрн — это святое место, где мы можем теснее прильнуть к Гее. Кстати говоря, Стоун построил своё заведение именно на таком месте. Раньше каэрн берегли чистокровные, но Стоун отобрал его, когда мы пришли сюда. — Вздох удивления раздался из-за другой стороны стола. — Вот отчего на этот заштатный городишко так часто нападают индейцы. Это не команчи, а Вендиго, и они хотят вернуть свою собственность.
Учащая Пути Древних выплюнула ругательство:
— Отобрали каэрн? Да как вы посмели!
Безмолвный странник пожал плечами:
— Или мы, или железнодорожники, и нам показалось, что местные совсем не хотят, чтобы поверх прошли рельсы. Вот это бы точно угробило каэрн. Поэтому мы со Стоуни и парой приятелей прокрались как-то ночью в лагерь железнодорожников и немного повеселились с их картами. Когда они поняли, что прошли двадцать миль не в том направлении, мы уже начали готовить город, чтобы они никогда больше не вернулись. Кстати, раз уж Вендиго не удержали каэрн, значит не очень-то и держались за него.
— Как твоё имя, Странник? — от голоса танцовщицы веяло холодом.
— О, их очень много. Какое именно ты хочешь?
— То, что будет выбито на твоей могиле, ублюдок.
— Хех, при рождении меня назвали Лукасом, но приобрёл я имя Опережающего Свои Ошибки.
— Эту тебе не опередить.
— Может и так, — согласился гару, — но погоди убивать нас со Стоуни, пока мы не закончим с мальчишкой. Можешь считать нас кем угодно, но пока он важнее. И насколько я знаю, Стоуни нужно время, чтобы распорядиться своей собственностью согласно закону.
Прежде чем Учащая Пути Древних смогла ответить, по улицам пронёсся, крича и причитая, пронзительный ветер. В одно мгновение все гару вскочили на ноги и уставились на дверь. Снаружи бешено ржали перепуганные лошади.
— В ветре слышится смех, — пробормотал Аарон, и никто не возразил ему.
— Его оседлали бейны, скорее всего, — произнёс Мун. Мужчины согласно кивнули, но Учащая Пути Древних помотала головой:
— Я совсем не чую скверны, — сказала она, несмотря на то, что вой ветра превратился в рёв. Но никто её не услышал, пока пыльные вихри кружились по улице. Внезапно всё затихло. Пыль осела, и убывающий смех оборвался вдалеке.
— Ого. Что бы это могло быть, — едва ли не комично удивился Мун. Потихоньку все вернулись по местам.
— Позже, — пообещала Дженис законнику, и тот просто кивнул.
— Итак, где мы остановились? — спросил Опережающий Свои Ошибки. — Племена, Литания…
— Думаю, ты подбирался к породам, — ответствовал картёжник, — Тычинки, пестики и откуда берутся метисы. — Парень вновь залился пунцовым, и Лукас состроил рожу.
— Так и есть, на этом мы и остановились. О, породы — это просто. Порода — это та шкура, в которой ты родился. Родился человеком — ты хомид. Родился волком (готов побиться об заклад, Учащая Пути Древних из таких) — ты люпус. Оба родителя были оборотнями — ты метис. Вот и всё. Порода не мешает менять шкуру и брататься с другими. Это просто стартовая позиция. Мне, конечно, говорили, что порода определяет взгляд на некоторые вещи, но у меня не было другого взгляда на вещи, кроме своего, так что не знаю, насколько это справедливо.
— Справедливо, — бросила женщина-люпус. Лукас приподнял край шляпы в её честь.
— Признаю свою ошибку. В любом случае, кажется, я сказал довольно и успел утомить своих слушателей. Аарон, не хочешь ли взять слово? Поделиться с мальчиком своими соображениями?
— Не имею ни малейшего желания, — начал набирать обороты Аарон, — ибо у меня нет особого пристрастия к звуку собственного голоса. Однако не могу смотреть, как вы всё портите, и поэтому готов кое-чему его научить. В конце концов, вы двое, — назидательным жестом он обвёл Муна и Лукаса длинным тонким перстом, — пропустили всё самое важное.

---

Рассказишное-3

Начало истории. И её продолжение.

Рассказ солдата

— Итак, сынок, сперва я должен сказать, что мы такое. Мы — то, что ты зовёшь оборотнями, а на нашем наречии это будет «гару». Ну что, стало понятнее, что произошло той ночью? Думаю, так или иначе, стало.
— Можешь сразу забыть все эти дешёвые романы ужасов про оборотней, их способности и их слабости. Они не правдивее твоих журнальчиков про фронтир. Мы не чудища и не ищем, как бы раскурочить хижину и растерзать поселян. Напротив, у нас есть цель — приказы, если хочешь — и их можно выполнить только нашими способами.
— Прямо сейчас ты можешь жалеть себя. Считать, что жизнь кончена, что ты никогда больше не увидишь родных, что остаток жизни ты проведёшь в бегах. Считать, что ты проклят.
— Чепуха.
— Ты получил один из величайших даров, которые Гея — или Бог, если хочешь звать Её так — может предложить смертному. Ты получил силу Самсона, способность ко всем видам колдовских хитростей и умение общаться с духами, окружающими всех нас. И что взамен? Не так много, сынок, не так много. Во всяком случае, не много для солдата.
— Смотри, если война между штатами кажется тебе настоящим событием, то тебе и это придётся по вкусу. Мы ведём войну — и можешь поверить, сынок, это перевешивает разборки янки и дикси, Старого Света и Нового, а может, и индейцев с белыми — за мир. Мы обязаны спасти его от нечто, которое желает разорить его, как Шерман разорил Джорджию. — Тут Аарон закашлялся.
— Весь мир? Это же невозможно! То есть, как может кто-то один повлиять на целый мир? — Парень, хоть и смотрел с недоверием, но часть краски уже вернулась на его обескровленные щёки.
— Я сказал «кто-то»? Нет. Я сказал «что-то». Хм-м… Кажется, мне надо вернуться на пару шагов назад.
— На свете есть три силы, сынок, и Гея…
— Считай Её Природой-матерью, так будет проще, — прозвенел колокольчиком голос Учащей Пути Древних.
— …над ними, — продолжил Мун. — Но прямо под ней — три силы, которые мы зовём Триадой. Это Вивер, стоящая за порядок. Она вплетает в мир узоры. Ещё есть Вильд, дух хаоса, но в хорошем смысле. Это творческая сила, сила стихий — такую искру или огонь можно заметить во взгляде доброго солдата. И наконец, это Вирм, разрушение.
— Так вот, по идее Вильд должен был выдумывать что-то новое, Вивер обращать это на пользу, а Вирм — избавляться от него, когда придёт в негодность. Ну, я хочу сказать, так должно было быть. Сейчас-то всё по-другому.
— Никто не знает, что произошло на самом деле, но я слышал, что Вивер чутка взбесилась и обвила Вирма своей паутиной. Тот и в лучшие времена не отличался хорошими манерами, а тогда и вовсе рассвирепел, решил вырваться и разрушить всё сущее. А что до Вильда, так он не обратил на это особого внимания. Если подумать, да когда он вообще обращал на что-либо внимание?
— Вот с этим мы и имеем дело прямо сейчас. Вивер пытается опутать весь фронтир, Вирм пытается разрушить его целиком, а Вильд мог ничего даже не заметить.
— Может я туповат, сэр, но до сих пор не понимаю вас. Вы говорите, что огромный червь пожирает мир? Правду сказать, я не так много повидал, но гигантских червяков я ни разу не встречал и, уж простите, вряд ли встречу.
— Мун тяжко вздохнул, — Думается мне, сынок, что тут ты меня не так понял, быть может, что нарочно. Так вот, Вирм — через «и» — это дух. Как идея, но только ходит, думает и жрёт сама по себе. И хотя ты не увидишь, как этот дух сшибает дома одним ударом, тех, кто получает от него приказы, ты встретишь. Люди, которые отдались жадности и злобе, младшие, но злые духи — мы зовём их бейнами. Народ, одержимый этими бейнами и ставший чудовищами — в Старом Свете их звали фоморами, как и чудовищ из легенд, но тут они зовутся издёвками. И все эти люди, и звери, и нечисть, так вот, они могут считать, что сами захотели этого, но всякий раз, убивая доброго малого, или поджигая ферму, или отравляя колодец, или без причины вырезая пару тысяч бизонов и оставляя тела гнить, они выполняют за Вирма его работу. Теперь понятно?
Парень молчаливо кивнул. Незнакомец тихонько прочистил горло. — Мун, кажется, ты несколько ушёл от темы. Не возражаешь, если я вмешаюсь?
Солдат поднял руки в знак капитуляции. — Да, да, конечно. Я плохой рассказчик и репортёр никудышный. К слову, я присутствовал в тот день, когда генерал Мид вышвырнул из лагеря того приятеля из ричмондской газеты, но это уже совсем другая история.
— Вы видели Мида? И Гранта? — выкрикнул парень. — Ах, я с удовольствием бы послушал об этом!
— Так вот, я не был с Мидом всё это время…
— Мун, — голос незнакомца стегнул солдата словно хлыст, — теперь моя очередь. Замолчи.
Застигнутый на середине фразы Мун выглядел точь-в-точь как рыба, вытащенная на берег. — Конечно, ты прав, ужасно извиняюсь, — вот всё, что он смог промямлить, прежде чем погрузиться в глухое молчание.
Губы незнакомца растянулись в тонкой улыбке. — Огромное спасибо, полковник. А теперь, если никто больше не возражает… — он оглядел стол. Учащая Пути Древних дерзнула встретить его взор, но больше никто не поднял взгляд. — Хорошо. С этим всё. Пора рассказать кое-что более полезное.

---

Рассказишное-2

Начало истории можно прочитать здесь.

Бахвал

— Три карты, — скомандовала Учащая Пути Древних, — и на этот раз не подглядывай. — Не успел парень вспыхнуть и выложить карты на сукно, как девушка наградила его хищной улыбкой. Мозолистыми пальцами она сунула карты в руку, и тут же насупилась. — Дрянь!
— Опять пасуете, моя дорогая? — поинтересовался Аарон из Джорджии.
— Не твоё чёртово дело.
— Ох, я совсем позабыл о манерах. Прошу извинить меня.
— Заткнись и не мешай ей играть, — вклинился парень. Все повернулись к привставшему со стула юноше. Одна рука на столе, вторая на полпути к кобуре. Повсюду разбросаны карты. Аарон медленно поднял глаза и поймал взгляд раздающего.
— Парень, ты правда думаешь, что достаточно быстр? Проклятье, неужели ты думаешь, что твои пушки остановят меня? — Глаза Аарона сцепились с глазами парня, в то время как пальцы тянулись к кобуре.
— Может и нет, но грубить ты ей больше не будешь. И я готов попытать с тобой судьбу. — Несмотря на дерзкий тон, руки парня тряслись. Улыбка Аарона становилась всё шире.
— Не похоже на дешёвые романы, а, парень? — мягко произнёс Мун. — Всё хорошо. Ты можешь сесть обратно, и мы продолжим игру.
— Не раньше, чем он попросит у Дженис прощения, — потребовал парень.
Мун дёрнул головой вбок, взгляд скользнул мимо очевидно раздражённой Учащей Пути Древних в сторону денди. — Аарон, ты не против извиниться, чтобы мы могли продолжить?
Ходящий со Сталью медленно покачал головой: — Я бы с радостью, мой любезный полковник, но, боюсь, что не могу. Если пойдёт молва, что я уступил этому молокососу, мне будут бросать вызов за каждым столом отсюда и до Сакраменто. Но заметьте, я позволю ему извиниться передо мной. В любой форме, и тогда продолжим игру. На самом деле, я предпочёл бы именно такой исход.
— Чёрта-с-два я извинюсь! Держи руки, чтобы я — а-ай!
В один миг парень оказался сидящим за столом и с руками на столешнице. Позднее Учащая Пути Древних утверждала, что видела, как незнакомец сделал пареньку подсечку и впечатал его в стул, хотя остальные увидели только размазанное пятно.
— Парень, — протянул с интонацией бесконечной усталости пинкертон, — сядь и заткнись.
— Но он…
— Я сказал, заткнись! — Парень замолчал и насупился, зато Аарон даже не старался скрыть самодовольную улыбку. — А теперь дай-ка мне вкратце прояснить, что ты натворил. Перво-наперво, видишь того приятного джентльмена за барной стойкой, который держит руки так, чтобы ты их не видел? Это бармен, и руки ты не видишь потому, что он держит их там, где лежит его любимый дробовик. Если не прекратишь баламутить, он познакомит твой затылок с кучкой дроби. Зик, я прав? — Мужчина за стойкой молчаливо кивнул и продолжил протирать стаканы.
— Во-вторых, никогда, слышишь, никогда не бросай карты посреди игры, особенно если ты раздаёшь. На столе лежат большие деньги; хочешь узнать, кому они принадлежат? Я видел, как за такое в менее дружелюбной компании человека пристрелили намертво.
— Да к чёрту, у меня было три короля: всё равно деньги были бы моими, — обижено всхлипнул парень. Теперь он выглядел много моложе своих восемнадцати.
— Не важно, и это будет чертовски сложно доказать, раз карты разбросаны по полу. Здесь карты священны. Понял? И ещё…
— Сколько прошло с твоего первого превращения, парень? — вклинилась Учащая Пути древних, пристально глядя через стол. — Месяц? Два?
— О-о-о чём Вы говорите?
Учащая Пути Древних пропустила это мимо ушей и повернулась к Муну. — Ткачий птах, Мун, да парень превратился не далее как пару недель назад. И некому было помочь… Не хочу думать об этом.
— Потерянный щенок… — пробормотал незнакомец. — Теперь-то ясно, отчего меня тянуло сюда.
— Готов поспорить, что приятного было мало. Так что, Аарон Заткни Хлебало или как там тебя, уймись, — оскалился Мун и обернулся к парню. — Сынок, у тебя два варианта. Либо ты принимаешь нашу помощь, либо остаёшься бахвалистой занозой в заду, копишь гнев и взрываешься. В последнем случае готов поспорить, что ты не проживёшь и недели. Местные индейцы нас не любят, их приятели любят наше истинное обличье ещё меньше.
Лицо парня искривилось в гримасе недоумения. — Полковник, я не имею ни малейшего представления, о чём Вы говорите. Если не возражаете, то я откланяюсь. — Он начал вставать, но слова Аарона задержали его.
— Позволь мне угадать. Несколько месяцев назад ты начал видеть сны. Необычные сны. Сны о беге, преследовании и крови, а затем, пару недель назад, как-то ночью ты понял, что это были вовсе не сны. С перемазанным кровью лицом ты стоял над чьим-то трупом. Ты мог бы прибежать к мамочке и папочке — они же богатенькие, а? Это сразу видно — но ты испугался. Ты не хотел, чтобы драгоценные мама с папой увидели чьи-то кишки (человеческие?) на твоём лице. И ты убежал, прихватил немного папашиных деньжат и сбежал сюда. Ведь ты прочёл парочку грошовых романчиков и решил, что способен управиться с большим и злым фронтиром, так? Кстати, как много ты украл у отца, парень? Как много осталось, м?
Рука Муна ударила по столу как гром. — Хватит! Ходящий со Сталью, хватит. Или ты не видишь, что мальчишка перепуган до смерти?
Это действительно было так. Парень опустился на своё место, потрясённый и трясущийся. — Всё было не так, — повторял он снова и снова, — клянусь, всё было не так.
Учащая Пути Древних взглянула на Аарона с неприкрытым презрением. — Блестяще. Ты что, хочешь сделать из него слабоумного? У нас тут потерянный щенок, а тебя заботит лишь как бы припугнуть его. Сколько признания ты рассчитываешь получить от нас за такое представление? О, будь уверен, я буду петь об этом на каждом собрании следующие десять лет. Легенда об Аароне и его славной победе над перепуганным мальчишкой — как думаешь, народу это понравится?
Шулер зевнул с показным безразличием, — Парнишка нуждался в уроке. Я дал ему один. Проблемы?
— Думаю, — танцовщица взглянула на парня, — у нас выйдет лучше. Мун, как думаешь?
Солдат кивнул, — Несомненно. Я начну?
— Начинай, пожалуйста.
— Хорошо, — коренастый мужчина хрустнул костяшками пальцев так, что все вздрогнули. — Сынок, позволь мне рассказать о том, кто мы есть.

---

Рассказишное

Куча денег на столе, и ни одной серебряной монеты

Четыре мужчины и женщина — ну ладно, три мужчины, женщина и парень — сидели за столом зелёного сукна и не отрывали глаз от карт. В нескольких футах от них бармен полировал и без того сверкающую стойку, старательно не замечая разговора игроков. Сталагмиты бутылок и стаканов выстроились перед барным зеркалом, в котором, между прочим, отражалась как дверь салуна, так и ряд широких окон по обеим сторонам. В зале стояли и другие карточные столы, пустующие в жаркий полдень. Снаружи в тщетной попытке завладеть корытом с водой толкались лошади присутствующих; сверху храпел мучимый похмельем завсегдатай.
Линялые красные подушки и царапины на деревянных спинках наводили на мысль, что большинство разнокалиберных стульев — трофеи из какого-то вагона-ресторана. Свисающая с потолка люстра терпеливо ждала темноты, чтобы зажечься.
Игроки в покер ничего этого не замечали. Первый, мускулистый мужчина в выцветшей кавалерийской форме угрюмо уставился на потрёпанные карты. Бронзовый от солнца, он щеголял рыжими свисающими усами и щербатым, словно рельефная карта диких земель, лицом. Он пришёл последним, и остальные заметили, как он прихрамывал. Одного этого было достаточно для домыслов и спекуляций: искалечить одного из них — непростая задача. Однако никто не оказался настолько груб, чтобы спросить напрямик: все были уверены, что Джонас Мун из 15-го кавалерийского полка штата Нью-Йорк (в отставке), как он представился, расскажет сам, когда сочтёт нужным.
По правую руку от Муна сидела, отгоняя картами полуденный зной, единственная женщина компании. Сама она была изящна и грациозна как танцовщица, но руки её огрубели от тяжёлого труда. Черноглазая и черноволосая девушка уже сидела за столиком и потягивала из кружки пиво, когда появились остальные. Учащая Пути Древних (она упомянула, что друзья среди людей звали её Дженис) носила мужскую одежду, кожаные штаны и краги, похоже, не раз переходившие из рук в руки. На шее девушки висел какой-то индейский оберег, никем не опознанный.
В последнем раунде раздавал парень и делал это настолько сноровисто, будто работал в салуне с рождения. Впрочем, на этом его таланты оканчивались. Он сидел — глаза скрыты шляпой на пару размеров больше — и чересчур пристально изучал расклад. Вся его одежда вопияла: уроженец Северо-Востока. Слишком новая, слишком чистая, слишком свежая, чтобы долго пробыть на фронтире, и просто несуразная. Время от времени парень крутил пуговицу или промахивался мимо кармана, будто ещё не привык к костюму.
У парня — так он представился (хотя остальные были уверены, что он имел в виду «парень» с заглавной буквы) — конечно же, были револьверы. Сверкающие новёхонькие револьверы в кожаной кобуре, ещё поскрипывающей при движении как старая мебель. Когда юноша вошёл, Учащая Пути Древних вполголоса побилась об заклад соседу слева, что из них ни разу не стреляли.
Игроки успели заклеймить парня негодным обманщиком и равнодушно смотрели на его потуги. Мун уже сбросил карты. То же сделал и мужчина, с которым поспорила Учащая Пути Древних, франтоватый малый, на жилете, брюках, ботинках, шляпе и перчатках которого подозрительно отсутствовала дорожная пыль. Недобрый человек мог бы назвать его денди. Наблюдательный человек мог бы заметить зазубрины на стволе револьверов и воздержаться от оскорблений. Длинные русые усы игрока свисали до подбородка, а небесно-голубые глаза смотрели пронзительно.
В ходе карточных увеселений он обмолвился (растягивая слова на манер жителей Джорджии), что известен под именем Аарона Ходящего со Сталью. Позднее Мун проворчал, что ему плевать с чем там ходит этот приятель, но на всей цветущей земле Матери-Геи не сыщешь ни человека, ни волка, что бы так хорошо играл в карты. Аарон лишь усмехнулся по-волчьи и опять сгрёб ставки. Он великодушно оставил в банке пять долларов в счёт обязательной ставки следующего раунда. Так он поступал довольно часто и, раз уж выигрывал почти при любом раскладе, мог позволить это.
Основная часть убытков в этот полдень легла на последнего игрока за столом, небольшого человека с бегающими глазами и проворными пальцами умелого картёжника. Коричневая одежда несочетающихся оттенков, явно доставшаяся по дешёвке, выделялась нехарактерной деталью: с левой стороны выцветшего до состояния грязного песка жилета осталось пятно в форме шестиконечной звезды.
Последний игрок не потрудился представиться. Под нажимом он пробормотал что-то о работёнке для Агентства Пинкертона и замолк. Бармен, похоже, знал его и поэтому никто больше к этой теме не возвращался. В конце концов, кто же прогонит из-за стола худшего игрока.
Лишь с тенью любопытства бармен наблюдал, как они пришли и расселись. Для определённого сорта людей вполне обычно использовать свой салун для проведения встреч — днём и ночью. По правде говоря, он даже гордился репутацией салуна среди родни: от Техаса до 54-й параллели силомский «Олд Стоунс» славился как место, где можно уладить «семейные» дела.
Ну а если семейные дела примут скверный оборот, что ж, у него в погребе припасено кое-что, способное остудить даже самые горячие головы. Есть вещи и поважнее драки, знаете ли.
С самого начала он знал, что это будет одна из «особых» встреч, и по множеству причин он должен будет держать глаз востро. Хотя бармен не прошёл через первое превращение сам (и никогда не хотел), он повидал на своём веку других, и парень выглядел, будто только что перенёс его в одиночку. Хуже того, по всему было видно, что парень перечитал низкопробных романов о фронтире и поверил каждому слову.
У женщины-люпуса было индейское ожерелье: и хотя у бармена не было проблем с индейцами (если они платили по счетам), иногда в городе объявлялась целая стая, недопонявшая деликатности соглашений с местными Уктена, которая с шумом и криками пыталась перевернуть всё вверх дном ради содержимого погреба. Большинство было родственниками команчей, но были и другие, и они носили такие же обереги, как у женщины-люпуса. Может, она разведчик ещё одной стаи, вновь собирающейся попытать удачу в охраняемом им каэрне. Может быть, всё может быть.
Плюс ко всему модник с поникшими усами очевидным образом мухлевал, до чего Стоуну особого дела не было. Раз уж никто не распознал шулера, то кто он, чтобы портить человеку бизнес?

---

Переводное

Проект «Сумерки», если кому интересно.

---

Просьбо о молитвенной помощи

Братья и сёстры, прошу помолиться за болящего протоиерея Александра. Он в реанимации с инфарктом. Спасибо.

---

Деньги есть?

---

Воскресное

Насыщенный сегодня выдался денёк.
Поучаствовал в бесплатной историческойэкскурсии по улицам Москвы. Сегодня походили по району Боровицкой площади. Очень интересно: надо будет сильнее углубиться в этот вопрос, так как обычно я прогуливаюсь по улочкам безо всякой цели и мысли. Всё-таки старая Москва остаётся одним из моих интересов, хорошо бы осмысленней к этому подходить. Экскурсия только первая из серии, так что желающие могут присоединяться.
Под конец экскурсии оказался рядом с храмом Христа Спасителя почти одновременно с началом молитвенного стояния, да ещё и отец-настоятель нашего прихода усиленно звал поучаствовать в нём, так что я примкнул к всенародному молению.
Обычно я не люблю скопления народа, но в этот раз действительно чувствовалось единение между членами Тела Христова — что и есть Церковь — хотя я приткнулся на самой окраине, где стояло несколько зевак, а может просто несерьёзно относящихся к молитве людей. Народу было много: никаких кордонов не хватило вместить всех.
И хотя проповедь Святейшего не была лишена некоторой ажитации (так мне показалось, по крайней мере), я нисколько не жалею, что поучаствовал. Христос воскресе!

---

Пасхальное

Всецарю взнесем благодарность ныне,
Господу Христу Саваофу, все мы,
Коего хвалят все стихии купно
стройной мольбою;

в выспреннем Ему песнь творят Солиме
граждане; Он царь миру, морю, звездам,
все творение Он, Творец, объемлет
манием властным;

Пасхою Он нам, и путем, и жизнью
блещет на земле, с высоты востекши;
Он, в затворе смерть претерпевший плотском,
смертью воздал ей;

дальновидный страж человечьим сонмам,
избавителем возвратился, гибель
одолев, исторг Он из смертна зева,
мощный, добычу.

Облистался там хоровод планетный,
вот прекрасный свет и зерцало солнца,
льет лучи свои и Луна, исполнясь
братним сияньем;

сликовствуют здесь небеса с землею,
веселясь, Христу воспевают славу,
на стремительных пролетая крыльях,
днесь филомелы.