Паки рассказишное

[Сноходец]

Война грядёт

Братья и сёстры, дети и внуки, слушайте. Во снах я побывал в чуждых местах и видел чудовищные вещи. Я говорил с могущественными духами, и они явили мне ужасающие видения грядущего из дня завтрашнего и времени, ещё не родившегося. Теперь я говорю вам, что этим нельзя пренебрегать, и что вы должны слушать внимательно. Мир готов перемениться как непостоянная погода, но изменения грозят остаться навсегда.
Я пою о временах, когда Вивер поймает в паутину весь народ и всю землю.
Куда падёт её взгляд, появятся её пустоглазые дети и расколют горы тканным громом. Горы и скалы взлетят в небо и падут грудой обломков, а пустоглазые будут рыться в них, ища куски себе на потребу.
Она соткёт для своих детей могучее оружие и наполнит его колдовством.
В нём не будет духов, но не хуже любого фетиша такой инструмент сможет выплёвывать смерть.
Её стальные сети протянутся даже до мира вещей, и огромные твари Вивер побегут по нитям. Она опутает и священные места, разрушая их и оставляя пустыми.

Она грядёт

Я видел всё это и я убоялся.
Я пою о временах, когда Вирм снова обовьёт смердящими кольцами те земли, которые мы считаем Чистыми.
До чего бы ни коснулась поганая чешуя, всё заболеет, и наши семьи ослабеют и падут перед силой его яда. Чумные духи будут плясать над гибнущими племенами, и даже сильнейшие из нас не смогут спать спокойно.
Множество чужестранцев принесёт Вирма в своих сердцах и на своих устах. Язык их — полон лжи, а живот всегда пуст: они пожирают всё на своём пути, но ничто не может их насытить. Они будут пить огонь, и огонь только усилит их жажду, так что они станут пить ещё больше. Вирм на их устах и под их сердцем коснётся народа, и народ тоже станет ненасытным и жаждущим, как умирающий.
Вирм придёт как бешеный сверь посреди стада, он будет убивать животных и оставлять их тела гнить. Тогда кости и гниющая плоть будут лежать грудами, а народу нечего будет есть.
И когда Вирм окончательно сожмёт сердца чужаков в кулак, они преисполнятся злобы. Они побегут на своих длинных предлинных ногах, убивая всё на своём пути. Алчность будет снедать их, и они будут убивать. Ненависть будет снедать их, и они будут убивать. Вирм начнёт против народа чудовищную войну, чтобы сбросить нас в море и под горы, пока мы не исчезнем совсем.

Он грядёт

Я видел всё это и я убоялся.
Случится худшее из худшего. Другие, давно потерянные волки-оборотни, похожие и совсем не похожие на нас, они вернутся. Они прибегут с голоднобрюхими людьми, и злыми людьми, и пустоглазыми людьми и они будут сражаться с детьми Чистых земель. Они отрекутся, что принадлежат Вивер или Вирму, но слепо разрушат старые печати и с яростью отберут наши священные места. Пройдёт много зим, и только тогда они увидят, насколько глупыми были, но к тому времени Чистых земель уже не будет. Земля будет больна, а наш народ голоден и бесприютен.

Они грядут

Я видел всё это и я убоялся.
Слушайте меня и не забывайте моих слов, о племена и народ. Вирм гряёт, его народ с ним. Вивер грядёт, её народ с ней. Они идут убить Вильда, и даже мне не дано знать, преуспеют ли.

Я объят страхом: видение кончилось

— Плач Голоса Зимы, последнего теурга Кроатоан.

Это слово мне передали родители, а они слышали его от своих родителей, а сказано оно было Средним братом на последнем издыхании. Я видел, как блестели ваши глаза: вы слышали слово и знаете, что Средний брат оказался прав. Пустоглазый народ пришёл, и привёл свои семьи гару. Они убивают бизонов и крадут каэрны, а нас слишком мало, чтобы противостать им.
Мы сильны, но малочисленны. Мы должны быть мудрее. Не знаю, все ли чужаки злы: возможно, очень многие подобны безрассудному дитю, которое творит что хочет, ибо не знает лучшего.
Посмотрим, услышат ли они голос Земли. Если услышат, им надо объяснить, как себя вести, иначе наша Мать заразится их чуждыми болезнями, и тогда настанут Последние времена. Если же нет, должны будем изгнать их за море или истребить, ибо Мать не выдержит их грубых рук. Я предложу им мир. И если они не захотят мира, я дам им войну до тех пор, пока звёзды не посыплются с небес.

— Говорящий Гордо, гальярд Уктена.